Твори!
Москва
Однако, недавние события поспешили развиться слишком уж быстро, так что изложение прошедших суток я растяну на несколько записей, каждая из которых обещает иметь значительные размеры.
Итак, прошедшей ночью мне удалось уснуть менее чем на три часа. Я думал о ней... о той женщине, которой и обязан заведением этого дневника. Но не буду называть в нём её имя. Потому специально для дневника я дам ей произвольное демоническое имя; назову её, например, Астартой.
Тяжелее всего предавать ту, которую любишь.
Мои сомнения когда-нибудь убьют меня.
Она говорит, что ради меня - ради того, чтобы быть со мной - пожертвовала очень многим. "Положением" - говорит она. Конкретней - могла выйти замуж за одного весьма богатого человека; отказалась вступить в брак, который неизбежно стал бы неразрешимым конфликтом, ибо тот человек (оговорюсь: нелюдь) по природе своей склонен всецело доминировать над ближним.
Хоть он и любит Астарту, быть с ним она не сможет.
В ночь с первое на второе ноября я кое-что стал понимать более отчётливо. А именно - я понял, что наши отношения не могут продолжаться так, как мы этого хотим.
Что я могу?
Я могу лишиться её навсегда.
Предать её. Прогнать.
Она не будет искать со мной встречи, я знаю.
Но она подкупает меня словами о любви... и ещё - я не хочу быть сволочью. Я знаю, что смогу сделать ей так больно, как никогда ранее.
Сейчас я пишу это, а ведь буквально пару часов назад я разговаривал с ней. И сказал, что нам нужно расстаться. Мы сидели в кофейне, и к концу моего сбивчивого монолога она оделась и вышла, пожелав мне счастья.
Я смотрел на неё сквозь стеклянную стенку. Она постояла в темноте, выкурила сигарету. Затем ушла.
Я бросился за ней, но догнать не смог. Потерял в толпе (тоже мне, блин, охотник). Видимо, она не хотела, чтобы я выследил её.
Я хотел назвать её имя и сказать, что люблю её и не могу отпустить...
Сейчас мне больно, действительно больно от своего поступка. Пусть лишь в разлуке можно понять, что любишь, но ведь мы только-только расстались. Как-то это... несерьёзно.
На самом деле суть в том, что мне страшно за неё. Страшно, что она убьет себя.
Она может, я знаю.
Удержать её способна лишь Ада.
Ада - наша ещё не родившаяся дочь.
Я предал Астарту, бросил её именно в тот момент, когда её особенно нужна поддержка. Сейчас я хочу обратно их обеих и лелею планы устроения совместной жизни.
Как и прежде, я чертовски нестабилен.
Я послал sms больше часа назад, но уведомления о получении до сих пор не пришло. Разыгралась паранойя. Мне страшно, что Астарта могла шагнуть под поезд прямо в метро. Успокаиваю себя.
Однако, недавние события поспешили развиться слишком уж быстро, так что изложение прошедших суток я растяну на несколько записей, каждая из которых обещает иметь значительные размеры.
Итак, прошедшей ночью мне удалось уснуть менее чем на три часа. Я думал о ней... о той женщине, которой и обязан заведением этого дневника. Но не буду называть в нём её имя. Потому специально для дневника я дам ей произвольное демоническое имя; назову её, например, Астартой.
Тяжелее всего предавать ту, которую любишь.
Мои сомнения когда-нибудь убьют меня.
Она говорит, что ради меня - ради того, чтобы быть со мной - пожертвовала очень многим. "Положением" - говорит она. Конкретней - могла выйти замуж за одного весьма богатого человека; отказалась вступить в брак, который неизбежно стал бы неразрешимым конфликтом, ибо тот человек (оговорюсь: нелюдь) по природе своей склонен всецело доминировать над ближним.
Хоть он и любит Астарту, быть с ним она не сможет.
В ночь с первое на второе ноября я кое-что стал понимать более отчётливо. А именно - я понял, что наши отношения не могут продолжаться так, как мы этого хотим.
Что я могу?
Я могу лишиться её навсегда.
Предать её. Прогнать.
Она не будет искать со мной встречи, я знаю.
Но она подкупает меня словами о любви... и ещё - я не хочу быть сволочью. Я знаю, что смогу сделать ей так больно, как никогда ранее.
Сейчас я пишу это, а ведь буквально пару часов назад я разговаривал с ней. И сказал, что нам нужно расстаться. Мы сидели в кофейне, и к концу моего сбивчивого монолога она оделась и вышла, пожелав мне счастья.
Я смотрел на неё сквозь стеклянную стенку. Она постояла в темноте, выкурила сигарету. Затем ушла.
Я бросился за ней, но догнать не смог. Потерял в толпе (тоже мне, блин, охотник). Видимо, она не хотела, чтобы я выследил её.
Я хотел назвать её имя и сказать, что люблю её и не могу отпустить...
Сейчас мне больно, действительно больно от своего поступка. Пусть лишь в разлуке можно понять, что любишь, но ведь мы только-только расстались. Как-то это... несерьёзно.
На самом деле суть в том, что мне страшно за неё. Страшно, что она убьет себя.
Она может, я знаю.
Удержать её способна лишь Ада.
Ада - наша ещё не родившаяся дочь.
Я предал Астарту, бросил её именно в тот момент, когда её особенно нужна поддержка. Сейчас я хочу обратно их обеих и лелею планы устроения совместной жизни.
Как и прежде, я чертовски нестабилен.
Я послал sms больше часа назад, но уведомления о получении до сих пор не пришло. Разыгралась паранойя. Мне страшно, что Астарта могла шагнуть под поезд прямо в метро. Успокаиваю себя.